убийцы отца

     αἴτιος

    I

    3, редко 2

    являющийся причиной, виновный

    

(τινος Hom., Her.)

    II

    ὅ виновник, преступник

    

τοῦ πατρὸς οἱ αἴτιοι Aesch. — убийцы отца

  Наблюдающий

   1960 – Великобритания (109 мин)

     Произв. Michael Powell Theatre (Майкл Пауэлл, Алберт Феннелл)

     Реж. МАЙКЛ ПАУЭЛЛ

     Сцен. Лео Маркс

     Опер. Отто Хеллер (Eastmancolor)

     Муз. Брайан Издейл, Уолли Скотт

     В ролях Карл Бом (Марк Льюис), Анна Мэсси (Хелен), Максин Одли (миссис Стивенз), Мойра Ширер (Вивиан), Эсмонд Найт (Артур Бейден), Майкл Гудлифф (Дон Джарвис), Ширли Энн Филд (Дайан Эшли), Бартлетт Маллинз (мистер Питерз), Джек Уотсон (инспектор Грегг), Найджел Дэвенпорт (сержант Миллер), Памела Грин (Милли), Мартин Миллер (доктор Розен), Брайан Уоллес (Тони), Бренда Брюс (Дора), Майлз Мэллисон (пожилой клиент), Майкл Пауэлл (отец Марка), сын Майкла Пауэлла (Марк в детстве).

   Сохо. Молодой человек Марк Льюис платит проститутке, чтобы заснять ее на пленку Он снимает гримасу ужаса на ее лице при виде приближающейся камеры.

   Позднее он снимает, как полиция увозит ее тело. В часы досуга Марк фотографирует раздетых девушек в квартире, расположенной над газетной лавкой, хозяин которой продает эротические фотографии. Молодая соседка Марка по дому, Хелен, справляет свой 21-й день рождения. Она впервые заговаривает с Марком и узнает, что он – владелец дома. Он унаследовал его от отца, знаменитого биолога. Хелен приглашает Марка на вечеринку, и тот признается ей, что мечтает когда-нибудь стать кинорежиссером. Вместо подарка на день рождения (и по просьбе именинницы) он показывает ей пленку на которой запечатлен он сам в детстве. Отец обращался с Марком как с подопытным кроликом, не оставлял его в покое ни на минуту и снимал на камеру каждый его шаг. Доходило до того, что он подкладывал ящерицу Марку в кровать, а затем наблюдал – и фиксировал на пленке – его испуг. Именно он подарил Марку 1-ю кинокамеру. Хелен немало шокирована увиденным и просит Марка остановить показ.

   Марк работает оператором на съемках кинофильма. Он знакомится с дублершей Вивиан и назначает ей встречу на опустевшей съемочной площадке вечером после работы. Он собирается заснять ее и просит изобразить напуганный взгляд. Марк подносит к ее горлу ножку штатива, острую, как меч. Она кричит.

   Хелен, чья слепая мать внимательно вслушивается в каждое движение Марка, живущего этажом выше, просит Марка подготовить фотоиллюстрации к сборнику детских сказок. В сборнике упоминается волшебная камера. Марк охотно соглашается. На съемочной площадке он снимает на собственную камеру ужас на лице главной актрисы, обнаружившей в чемодане труп Вивиан. Как и прочих членов съемочной группы, Марка допрашивают 2 полицейских, ведущие дело. Позднее он незаметно снимает их, когда они увозят тело. Познакомившись с матерью Хелен, Марк приглашает Хелен в ресторан. Она уговаривает его хотя бы в этот день не брать с собою его драгоценную камеру. Под конец вечера Марк говорит, что не хочет снимать ее ни на кино-, ни на фотопленку, поскольку, по его словам, он «теряет всех, кого снимает».

   Однажды мать Хелен поднимается в квартиру Марка и изучает невидящими глазами (хотя прочие ее чувства необыкновенно обострены) его лабораторию и проекционный зал. Она подозревает, что в его деятельности режиссера-любителя есть что-то нездоровое, и запрещает ему видеться с Хелен. На съемочной площадке теперь постоянно присутствуют 2 полицейских и психиатр. Психиатр говорит Марку, что хорошо знал его отца, и расспрашивает Марка, чем тот занимался в последние годы. Все его занятия так или иначе были связаны с вуайеризмом. Психиатр объясняет Марку, что требуются долгие годы психоаналитического лечения, чтобы победить эту болезнь. Марк снимает на камеру Милли, манекенщицу из газетной лавки. Ей не суждено пережить сеанс. Полицейский видит, как Марк выходит из лавки. Проникнув в квартиру Марка в его отсутствие, Хелен включает проекционный аппарат. От увиденного она приходит в ужас. Появляется Марк и признается ей в своих преступлениях. Он дает ей послушать пленки с записью своих испуганных криков: эти записи делал отец, когда Марку было 5, 7 лет и т. д. Хозяин лавки вызывает полицию, и та обнаруживает тело Милли. Марк объясняет Хелен, что прежде чем вонзить в горло своим жертвам ножку штатива, он закреплял на объективе параболическое зеркало, и жертвы могли наблюдать собственную смерть, пока Марк снимал ее на камеру. И сам Марк кончает с собой, вонзив себе в горло ножку штатива, а все его камеры и магнитофоны автоматически фиксируют на пленке его агонию. Прибывшие полицейские уводят Хелен.

   ►  В фильме Наблюдающий прорывается наружу вся скрытая патологичность вселенной Пауэлла: не зря премьера вызвала немалый скандал. «Давно ни один фильм не вызывал во мне такого отвращения,» – пишет в «Observer» К.Э. Лежён, представительница британского кинокритического истэблишмента, а один из ее собратьев (Дерек Хилл) громогласно заявляет, что фильм следует выбросить в ближайшую сточную канаву. Пройдут годы, и Наблюдающий будет признан по заслугам – не как нарочито броская или стремящаяся угодить зрителю картина, а как шедевр, обладающий почти экспериментальной оригинальностью и необычностью. Как отмечают авторы коллективного труда «Хоррор» (Horror, Aurum Press, London, 1985), «Наблюдающий остается одной из вершин британского кинематографа – и кинематографа вообще». Главный герой Марк Льюис напоминает гибрид между новым воплощением Джека-Потрошителя и реинкарнацией героя  M (Карл Бом временами даже копирует голос и интонации своего соотечественника Петера Лорре). Служив подопытным кроликом для экспериментов отца, герой так и остался растерянным и грустным ребенком, который смог выжить и смириться с реальностью, лишь полностью предавшись извращенным наклонностям вуайериста и кинооператора-убийцы. Как и Окно во двор, Rear Window, Наблюдающий является метафорой кинематографа, но еще более грубой и нелицеприятной, чем у Хичкока. К тому же эта метафора полнее, поскольку отражает не только само зрелище, но и технологию изготовления фильмов: все слито в единую садомазохистскую картину мира. Кроме того, Наблюдающий связан с прежними картинами Пауэлла важными экспериментами в области света. Отвратительно (если можно осмелиться употребить это слово) пылающие цвета в значительной мере помогают описанию внутреннего мира центрального персонажа.

   БИБЛИОГРАФИЯ: об этом фильме и о Пауэлле (и Прессбургере) в целом читайте превосходную книгу: Ian Christie, Powell, Pressburger and Others, BFI, London, 1978. Этот том содержит статью о скандале вокруг проката Наблюдающий в Великобритании и напоминает, что одна из 1-х благосклонных статей о фильме, написанная Жан-Полем Тороком, появилась во Франции в журнале «Positif», № 36 (1960).

  Кабинет доктора Калигари

   1920 - Германия (1703 м)

     Произв. Decla-Film (Рудольф Майнерт, Эрих Поммер)

     Реж. РОБЕРТ ВИНЕ

     Сцен. Карл Майер и Ганс Яновиц

     Опер. Вилли Хамайстер

     В ролях Вернер Краусс (доктор Калигари), Конрад Файдт (Чезаре), Лиль Даговер (Джейн Олсен), Фридрих Феер (Фрэнсис), Ганс Генрих фон Твардовски (Алан), Рудольф Леттингер (отец Джейн), Рудольф Кляйн-Рогге (преступник).

   Фильм поделен на 5 «актов» (частей).

   1-й АКТ. Во дворе психиатрической лечебницы, сидя на скамейке, разговаривают 2 сумасшедших, молодой и пожилой. Перед ними проходит девушка в белом платье. Молодой человек Фрэнсис пересказывает собеседнику драматические события своей жизни. В его родном городе Хольстенвалле его лучший друг Алан отводит его на ярмарку. Доктор Калигари просит у секретаря мэрии разрешения выставить на всеобщее обозрение сомнамбулу Чезаре. Разрешение выдают не сразу. На ярмарке Калигари зазывает прохожих к себе в шатер.

   2-й АКТ. Секретарь мэрии убит очень острым инструментом. На ярмарке Калигари рассказывает зевакам об удивительном явлении - сомнамбуле Чезаре. Ему 23 года, и он спит с самого рождения. В шатре Калигари открывает перед зрителями нечто вроде вертикально поставленного гроба, и их взорам предстает Чезаре. Калигари будит его и утверждает, что Чезаре способен ответить на любые вопросы о прошлом и будущем. Алан спрашивает: «Долго ли я проживу?» - «До рассвета», - отвечает Чезаре. Фрэнсис и Алан влюблены в одну девушку. Они решают предоставить ей право выбора и сохранить их дружбу Кто-то нападает на спящего Алана и закалывает его.

   3-й АКТ. Фрэнсис узнает, что его друг убит, и задумывается о пророчестве сомнамбулы. Он предостерегает девушку и просит у ее отца, врача и работника министерства здравоохранения, разрешения на осмотр сомнамбулы. Тем временем при попытке зарезать старушку схвачен некий человек с ножом в руке. Фрэнсис и врач приходят в фургон Калигари и просят его разбудить Чезаре. Они узнают из газет, что загадочный убийца арестован.

   4-й АКТ. Арестованный утверждает, что никак не связан с предыдущими убийствами. Девушка беспокоится, что отца долго нет, и отправляется в фургон Калигари. Тот показывает ей Чезаре. Девушка в ужасе убегает. После похорон друга Фрэнсис бродит вокруг фургона и долго смотрит на Чезаре, спящего в гробу. Той же ночью Чезаре пробирается в комнату девушки; та падает в обморок, и Чезаре ее похищает. Он уходит по крышам. Убегая от преследователей. Чезаре бросает добычу; но вскоре падает на землю. Фрэнсис и отец девушки дежурят у изголовья девушки. Она винит в похищении Чезаре. Фрэнсис в удивлении говорит, что видел, как Чезаре спал в своем гробу.

   5-й АКТ. Полиция устанавливает, что в гробу находился манекен Чезаре. Фрэнсис следит за Калигари и доходит до дверей психиатрической лечебницы. Там он спрашивает, есть ли у них больной по имени Калигари. Фрэнсиса отводят к директору - он и есть Калигари. Фрэнсис в ужасе уходит из больницы. Ночью, пока директор спит у себя на вилле, Фрэнсис и его подручные роются в его бумагах. Они находят книгу о сомнамбулизме, датированную 1726 г. В ней говорится о загадочном человеке по имени Калигари, который совершал убийства руками загипнотизированного им сомнамбулы. Еще Фрэнсис находит дневник директора лечебницы: тот описывает эксперименты, проведенные над пациентом-сомнамбулом. Директор пишет, что сам стал жертвой навязчивой идеи и видит повсюду, на стенах и даже в воздухе одну формулу: «Я должен стать Калигари». Спящего Чезаре находят в открытом поле. Его отводят к директору лечебницы, которого Фрэнсис просит снять маску. У директора начинается приступ. На него надевают смирительную рубашку, и теперь ему суждено всю жизнь провести в беспамятстве.

   Так заканчивается рассказ Фрэнсиса. Во дворе лечебницы среди прочих больных гуляют Чезаре и девушка. Фрэнсис предлагает девушке выйти за него замуж. У него начинается приступ: «Это не я сошел с ума, - кричит он, - это Калигари!» На него надевают смирительную рубашку. Директор лечебницы стоит у его койки и говорит: «Он принимает меня за Калигари. Наконец-то я понял природу его безумия. Отныне я знаю путь к его исцелению».

   ► Этот фильм-манифест экспрессионизма, несомненно, слишком часто рассматривали (и зачастую слишком часто критиковали) как манифест и недостаточно часто - как фильм. Как манифест он породил своим влиянием несколько подчас гротесковых излишеств, как в фильме Карла Хайнца Мартина Сутра и до полуночи, Von Morgens bis Mitternacht, 1920, где в общем реалистичный сюжет (банковский служащий крадет деньги из сейфа и целый день их транжирит) не испытывал ровно никакой необходимости в экспрессионистском оформлении. Если же оценивать сам фильм, это - современная по духу, неожиданная, поразительная и почти безупречная картина. Прежде всего - превосходный плод коллективного творчества. Вначале был сценарий Карла Майера и Ганса Яновица, основанный на реальном происшествии и призванный в образе психиатра-гипнотизера-балаганщика-убийцы, наделенного юридическими полномочиями, высмеять издержки авторитаризма в любых сферах: административной, социальной, политической - и психиатрической. Продюсер Эрих Поммер - или его представитель режиссер Рудольф Майнерт - доверил пластическое решение фильма 3 художникам-постановщикам: Герману Варму, Вальтеру Райману и Вальтеру Роригу. Ведущую роль в этой троице играл Варм. Он полагал, что кинематографическое изображение должно быть своеобразной идеограммой, и противился любым вариантам привязки графического изображения в кадре к внешнему оформлению титров. Систематическое использование студийных павильонов, раскрашенные задники, самые смелые деформации декораций, любые приемы экономии средств со стороны продюсера (***) - все это отрывает фильм от реальности настоящего. Фильм перестает быть зеркалом реальности, данной нам в ощущениях, и поддерживает с ней только концептуальную и интеллектуальную связь.

   Стать режиссером этой картины предлагали Фрицу Лангу, который ответил отказом, однако внес важнейший вклад в работу над фильмом. Он предложил оправдать ирреалистичность декораций, сделав рассказчика пациентом лечебницы Калигари. К моменту назначения режиссером Роберта Вине замысел фильма уже обладал полной законченностью. Это будет видение сумасшедшего, размещенное в закрытом, личном, одержимом пространстве, где расстояние между предметами теряет всякое правдоподобие, равно как и природа, элементы которой (деревья, дорога и т. д.) представлены декорациями, собранными из чего попало, словно на театральной сцене. Таким образом, пространство фильма напоминает болезненный кошмар - не только потому, что мы проникли внутрь мозга сумасшедшего, но и потому, что это пространство целиком и полностью построено разумом и рукой человека.

   Сценарий, помимо эстетических и пластических решений, которые идут ему только на пользу, обладает мощнейшей внутренней силой. Он движется вперед скачками, головокружительными сюрпризами, вплоть до последнего кадра. 2 самых незабываемых поворота: открытие (внутри рассказа сумасшедшего), что Калигари - не только балаганщик и убийца, но и психиатр; открытие (после окончания рассказа сумасшедшего), что Калигари - тот самый психиатр, который лично отвечает за лечение рассказчика. Таким образом, абсолютная цельность этого кошмара открывает удивительные перспективы в оценке безумия рассказчика и безумия в целом. Какой-то своей частью - выраженной в изобразительном решении фильма - это безумие носит искажающий, бредовый, галлюцинаторный характер. Другой своей частью - той, что выражена в фильме на драматургическом уровне, - оно в высшей степени логично, убедительно и увлекательно. Именно столкновение внутри фильма между кошмарным, фантасмагорическим пластическим образом безумия и безупречно, неумолимо выстроенным драматургическим восприятием этого безумия и является специфическим достоинством Калигари. В этом отношении фильм остается образцовым.

   Актерская игра - не самая сильная сторона фильма. Тем не менее, для каждой роли в ней находятся свои нюансы. Безумный рассказчик (Фридрих Феер), конечно же - самый нормальный, самый банальный персонаж. Таким он видит себя сам. Калигари (Вернер Kpaуcc) обладает, как минимум, двумя внешними обликами и ипостасями (балаганщик, психиатр). В последние секунды повествования к этим ипостасям добавляется 3-я, самая удивительная. Чезаре (Конрад Файдт) также наделен разными ипостасями и разными ролями. В рамках рассказа он - убийца и жертва (поскольку действует против своей воли). После рассказа сумасшедшего он - больной и, наверное, снова жертва. Хотя в рассказе доминирует «я» рассказчика и, следовательно, необъективная точка зрения, содержание фильма производит такое впечатление на зрителя, что становится в его глазах обоснованным и разумным. Развязка происходит так поздно и пролетает так быстро, что не рассеивает сомнения, а лишь усиливает нашу озадаченность - тем более потому; что последние планы фильма (те, что следуют за рассказом сумасшедшего) так же выполнены в экспрессионистском стиле. Сумасшедший (безумие), возможно, прав (право). В этом - финальная мысль фильма, сотканного из тревоги и сомнений.

   N.В. Интересный (хоть и не вполне удачный) ремейк, переносящий действие сюжета в современность: Кабинет Калигари, Cabinet of Caligari, Роджер Кей, CШA, 1962, по сценарию Роберта Блока.

   БИБЛИОГРАФИЯ: публикации сценария: 1) Richard В. Bysne, Films of Tyranny. Madison. Wisconsin, 1966 - планы пронумерованы и проанализированы. В этом же сборнике - сценарии Голема, Golem, 1920 и Носферату, Nosferatu, Eine Symphonie des Grauens. 2) в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, № 20, Lorrimer, London). 3) в журнале «L'Avant-Scene», № 160–161 (1975). В номере также содержится сценарий Дракулы, Dracula.

   ***

   --- Бюджет фильма составил 20 000 марок (18 000 долларов).

  Франкенштейн создал женщину

   1967 - Великобритания (92 мин)

     Произв. Hammer, Seven Arts Production (Энтони Нелсон-Киз)

     Реж. ТЕРЕНС ФИШЕР

     Сцен. Джон Элдер (Энтони Хайндз)

     Опер. Артур Грэнт (Technicolor)

     Муз. Джеймс Бернард

     В ролях Питер Кушинг (барон Франкенштейн), Сьюзен Дэнбёрг (Кристина), Торли Уолтерз (доктор Герц), Роберт Моррис (Ганс), Данкан Лэмонт (пленник), Питер Блайт (Антон), Барри Уоррен (Карл), Дерек Фаулдз (Иоганн), Алан Макнотэн (Клеве).

   Австрийская деревня, конец XIX в. Мальчик по имени Ганс Баумер наблюдает за казнью отца - убийцы, отправленного на гильотину. Повзрослев, он становится ассистентом старого доктора Герца, который вместе с бароном Франкенштейном проводит странные и необычные опыты; Герц целый час держит в заморозке тело своего знаменитого коллеги. К запястьям барона подсоединены электроды, помогающие ему избежать смерти. Франкенштейн заявляет, что опыт прошел блестяще; им удалось отделить душу от тела и сохранить душе жизнь. Гансу предлагают купить шампанского в харчевне Клеве, чтобы отметить успех. У Клеве есть дочь Кристина, хромоножка с изуродованным лицом: Ганс в нее влюблен.

   3 гнусных и заносчивых отпрыска благородных семейств приходят в харчевню и насмехаются над Кристиной. Позже они возвращаются, чтобы украсть в харчевне вино. Они убивают свидетеля кражи - Клеве. В убийстве обвиняют Ганса; его наследственность становится важным аргументом для судей. Его гильотинируют на глазах у Кристины; та же в отчаянии кидается в реку с высокого моста.

   Герцу удалось выкрасть обезглавленное тело. Франкенштейн извлекает из него душу и переносит ее в тело утопленницы, которая воскресает в облике прекрасной юной женщины. Теперь она думает только о мести. Своими женскими чарами она завлекает в ловушку и убивает одного за другим всех убийц отца. Все детали продумал ее возлюбленный; она стала часто беседовать с его отрубленной головой. Голова говорит голосом Кристины, а Кристина отвечает голосом Ганса. Доведя миссию до конца, Кристина бросается в поток с обрыва.

   ► 3-й фильм из фишеровского цикла о Франкенштейне. 2 первых фильма были основаны на относительно классических сценариях и режиссуре. Прежде всего следовало вновь привлечь зрительское внимание к старой теме, а для этого надо было быть как можно проще, продуктивнее и убедительнее. В 3-м фильме, вдохновляясь сценарием Джона Элдера (сына одного из основателей студии «Hammer» Уильяма Хайндза), Фишер, уже не стесняясь, дает волю своей фантазии, еще четче оформляя некоторые характерные черты своего стиля. И, прежде всего - дар рассказчика. Фишер любит истории, растянутые на десятилетия и предлагающие в некотором роде полную биографию героя. В этом случае мы следим за Гансом с его детства до 1-й, а затем и 2-й смерти в облике Кристины - совсем как это было с героем Проклятия оборотня, The Curse of the Werewolf. Кроме того, в пластике и декорациях фильма особенно заметна чувственность Фишера (возьмем для примера любовные сцены между Гансом и Кристиной, совершенно уместные благодаря своей сдержанной и живописной элегантности). Даже в самых бредовых фантазиях Фишер сохраняет легендарное спокойствие, царящее в большинстве его фильмов. Картина развивается, как барочная метафизическая поэма; взяв за основу виденные нами события (опыты Франкенштейна), она устремляется к непознанному и дарит неожиданную вариацию на тему пересадки душ.

   Из главного героя действия Франкенштейн превращается в очевидца. Он удивленно и опечаленно наблюдает, как разворачивается трагическая судьба его создания, обладающего мстительной душой и соблазнительным телом. Смутный эротизм цикла о Дракуле впервые возникает на поверхности цикла о Франкенштейне, до сей поры по-викториански сдержанного и зажатого.

тж Kennedy family

  Поцелуй смерти

   1947 - США (98 мин)

     Произв. Fox (Фред Колмар)

     Реж. ГЕНРИ ХЭТАУЭЙ

     Сцен. Бен Хект и Чарлз Ледерер по сюжету Элеазара Липски

     Опер. Норберт Бродин

     Муз. Дэйвид Баттолф

     В ролях Виктор Мэтьюр (Ник Бьянко), Брайан Донлеви (Д'Анджело), Колин Грей (Нетти), Ричард Уидмарк (Томми Удо), Карл Молден (сержант Уильям Каллен), Тейлор Холмс (Эрл Хаузер).

   Нью-Йорк. Перед самым Рождеством Ник Бьянко арестован за ограбление ювелирной лавки, совершенное им с 3 сообщниками. Ник, в детстве ставший свидетелем гибели отца от рук полицейского, уже не впервые сталкивается с правосудием. На допросе помощник прокурора Д'Анджело напирает на то, что Ник должен растить 2 дочерей, и хочет, таким образом, заставить его выдать сообщников и заслужить милосердие судей. Ник упорно отказывается. Однако, сидя в тюрьме, он узнает, что его жена покончила с собой, не вынеся жизни в нищете, а Риццо, один из грабителей, был ее любовником. Ник решает рассказать все. Теперь уже поздно рассчитывать на помилование, однако Ник получает хотя бы возможность навестить детей в сиротском приюте, куда их поместила Нетти, влюбленная в него девушка, на которой он женится после выхода из тюрьмы. Д'Анджело и Ник приводят в действие особый план, чтобы выдать за стукача Риццо. Адвокат Ника, связанный с преступным миром, попадает в расставленные сети и поручает наемному убийце Томми Удо, садисту и психопату, расправиться с Риццо. Не застав Риццо дома, Удо сбрасывает в лестничный пролет его мать-калеку. Он знает заранее, что Риццо поймет намек и сбежит за границу. Ник Бьянко освобожден под честное слово и под обязательство встретиться с Удо, с которым некогда был знаком, и втереться к нему в доверие. Так Ник узнает, что Удо готовится совершить очередное убийство. Д'Анджело вынуждает Ника выступить свидетелем на процессе; после чего с Ника будут окончательно сняты все обвинения. Но Удо, наперекор всем ожиданиям, выигрывает процесс. Ника гложет страх; он отправляет жену и дочерей за город и пытается напугать Удо, угрожая ему новыми признаниями. Напрасный труд. Ник видит только один выход; погибнуть от руки Удо на глазах у полицейских, которых Ник ставит в известность заранее. Удо схвачен. Несмотря на тяжелое ранение. Ник остается жив и вновь встречается с семьей.

   ► Образцовая строгость повествования, взвешенность и беспристрастность режиссерского стиля Хэтауэя, методичное использование реалистично-документального подхода, освоенного в эти годы студией «Кох» (съемки на реальных объектах в Нью-Йорке и в различных тюрьмах, в том числе - в Синг-Синге, отсутствие музыки и т. д.) - все это не должно вводить нас в заблуждение, будто перед нами простая и ясная картина. Поскольку этот нуар, хоть и лишен сновиденческой атмосферы, образа роковой женщины и погружения в бессознательное персонажей, тем не менее, по праву относится к жанру из-за своей глубокой неоднозначности. Оставим в стороне ставший знаменитым персонаж чудовищного убийцы-зубоскала, сыгранный Ричардом Уидмарком, которого эта поразительная дебютная работа моментально вывела в ранг кинозвезд. (Отметим только, что общая строгость и сдержанность фильма только добавляет выразительности этой актерской работе.)

   Неоднозначность преследует Ника Бьянко (Виктор Мэтьюр) и все, что его окружает. Кто он: герой или злодей? Подлый предатель или жертва общества, полиции и правосудия? Помощник прокурора, говорящий с ним почти по-отечески заботливо, - кто он: гуманист или бывалый плут, которому нужно всего лишь выбить из Ника признание? Следует ли рассматривать Ника Бьянко как марионетку в его руках, как мстителя, не скупящегося на средства, или просто-напросто как отчаявшегося, затравленного человека? Удивительное чувство собственного достоинства, с которым играет эту роль Виктор Мэтьюр, только сгущает мрак таинственности вокруг этих вопросов, искать ответы на которые полностью предоставляется зрителю. И в этом - достижение, характерное для нуара как жанра: по окончании на 1-й взгляд совершенно ясного и прозрачного повествования оставить зрителя в полном недоумении относительно нравственной оценки.

   N.В. Хэтауэй уточнял (в журнале «Positif», № 135). что Филип Данн, не указанный в титрах, написал последние сцены фильма - те, что следуют за отбытием семьи Ника на поезде. Ремейк в жанре вестерна, гораздо более жестокий и садистский, снят Гордоном Дагласом под названием Изверг, бродивший по Западу, The Fiend Who Walked the West, 1958 (роль Ричарда Уидмарка играет Роберт Эванз).

  Смерть в этом саду

   1956 – Франция – Мексика (97 мин)

     Произв. Produciones Tepeyrac, Мехико (Оскар Дансихерс), Dismage, Париж (Давид Маж)

     Реж. ЛУИС БУНЮЭЛЬ

     Сцен. Луис Бунюэль, Луис Алькориса, Габриэль Ару, Реймон Кено по одноименному роману Жозе-Андре Лакура

     Опер. Хорхе Сталь-мл. (Eastmancolor)

     Муз. Поль Мисраки

     В ролях Жорж Маршаль (Шарк), Симона Синьоре (Джин), Шарль Ванель (Кастен), Мишель Жирардон (Мария Кастен), Мишель Пикколи (отец Лиззарди), Тито Хунко (Ченко), Луис Асевес Кастанеда (Альберто), Хорхе Мартинес де Хойос (капитан Ферреро).

   1945 г. Алмазные копи на бразильской границе. Солдаты объявляют горнякам о национализации приисков. Капитан Ферреро приказывает открыть огонь по делегации парламентеров и казнить раненого, попавшего в засаду и захваченного солдатами. Бунт набирает обороты, и за одну ночь городок, расположенный по соседству с копями, разоряется дотла. В поисках ночлега авантюрист Шарк останавливается у местной проститутки Джин, а та сдает его солдатам Ферреро, с которыми находится в сговоре: у Шарка при себе большая пачка денег. Попав в тюрьму, Шарк сбегает, выколов глаз охраннику пером, которое он потребовал для письма.

   На следующий день после бунта старика Кастена, самого богатого горняка, отца немой девочки Марии, несправедливо обвиняют в подстрекании к бунту. Кастен хотел жениться на Джин и вернуться во Францию, чтобы купить там ресторан. Теперь же он вместе с небольшой группой беглецов оказывается на корабле сутенера Ченко. На борту, в частности, обнаруживаются отец Лиззарди, миссионер, напрасно призывавший мятежников к спокойствию; Джин, сообщница Ченко во всевозможных контрабандных аферах; и беглец Шарк. Последний заставляет всех остальных покинуть корабль, преследуемый военным катером.

   Ченко сбегает, захватив с собою все продовольствие. 5 персонажей вынуждены столкнуться со всеми опасностями джунглей: проливными дождями, опасными животными и насекомыми и т. д. Им кажется, будто они идут вперед, но на самом деле они ходят по кругу. Шарк делает судьбоносное открытие: находит в джунглях обломки самолета, недавно потерпевшего крушение. Там есть и драгоценности, и одежда, и продукты. Но Кастен, обезумев, стреляет в Джин, которая только что призналась в любви Шарку. Отец Лиззарди пытается его образумить и тоже погибает. Шарк вынужден убить старика. После этого он уплывает на лодке с Марией.

   ►  Это почти заурядное приключенческое повествование – один из самых характерных фильмов Бунюэля. Прежде всего оно демонстрирует высочайшее доверие, которое всегда испытывал Бунюэль к романной форме: в ней он выражал свои излюбленные темы и раскрывал излюбленные характеры. Бунюэль часто экранизировал классические романы («Робинзон Крузо» – в очень удачном фильме Robinson Crusoe, 1954, «Грозовой перевал» – в другом, совершенно провальном: Пучина страсти, Abismos de passion, 1954). Но более прозаический материал тоже ему подходит; это относится, например, к роману Жозе-Андре Лакура. Извилистая сюжетная канва Смерти в этом саду (которая, по словам Бунюэля, была слишком тонка, чтобы плести ее в одиночку, а потому на выручку пришел Кено) оживляет сложных и двусмысленных персонажей, которые неохотно раскрывают свои тайны и питают ими действие, динамичное и насыщенное событиями, будто в приключенческом сериале. «Цель творчества Бунюэля, – пишет Люк Мулле („Cahiers du cinéma“, № 64), – поиск великой правды, абсолюта, который, едва будучи найден, разрушается в тот же миг… Правда у Бунюэля – противопоставление 2-х мнений, 2-х мыслей… Здесь нет никакой социальной критики, критика невозможна в этой картине, каждым своим кадром призывающей нас: не судите, поскольку у вас нет на это возможности, а значит – и права. Представители властей Курчазо – диктаторы и слабовольные; убийцы и трусы; и разве они не правы, когда запрещают частную разведку месторождений?.. Кастен, этот недалекий человечишка, страстно влюбленный в шлюху и все время торчащий в церкви, по сложности ничуть не уступает своим компаньонам Джин или Ченко, любителям двойной игры; а падре Лиззарди заставляет вспомнить не столько Бретона, Сада, Арто или Клоделя, сколько Бернаноса».

   2-я часть в джунглях наполнена непостижимыми символами, диковинными сценами, также очень сильными в романтическом отношении. Они постоянно поддерживают зрителя в недоумении. Как пишет дальше Мулле: «Диковинное – это лишь форма двусмысленности; и то и другое рождаются из одного источника и вместе составляют вселенную Бунюэля: человек не может познать истину, поскольку она всегда выходит за пределы его понимания. Двусмысленность, дуальность в виде диковинного, необычного ― это, по определению, именно то, что мы переживаем, будучи не в силах объяснить. Сюрреализм только лишь добавился к буржуазному и иезуитскому влияниям, которыми были отмечены юные годы Бунюэля; он привлек внимание режиссера к тем явлениям в нашем мире, которые выходят за пределы рационального, а затем подтолкнул к выводу, что других явлений и не существует».

   Благодаря своей визуальной и повествовательной пышности, Смерть в этом саду – фильм и сложный, и простой. Сложный – по причинам, изложенным выше. Простой – потому что в конечном счете выживают лишь те 2 персонажа, которые наиболее свободны от всяческих идеологий, предрассудков, одержимостей и психических отклонений. Универсальность Бунюэля заключается в его способности в равной степени хорошо описывать персонажей, измученных душевными терзаниями, и людей простодушных и приземленных. Кстати, как режиссер он нравится и тем и другим. И, словно для пущей ироничности, религиозные фанатики самых разных направлений всегда считают его на своей стороне.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Gabriel Arout, En travaillant avec Luis Buñuel) в журнале «Cahiers du cinéma», № 63, 1956. Очень интересная статья о съемках фильма.

   1966 – СССР (95 мин)

     Произв. Студия им. Довженко

     Реж. СЕРГЕЙ ПАРАДЖАНОВ

     Сцен. Сергей Параджанов и Иван Чендей по мотивам одноименной повести Михаила Коцюбинского

     Опер. Юрий Ильенко

     Муз. Мирослав Скорик

     В ролях Иван Миколайчук (Иван), Лариса Кадочникова (Маричка), Татьяна Бестаева (Палагна), Спартак Багашвили (Юрко, колдун), Николай Гринько (пастух), Леонид Енгибаров (немой Мико).

   Действие происходит в Карпатах в неопределенном, но далеком прошлом, и разделено на части, озаглавленные: «Иван и Маричка»; «Полонина»; «Одиночество»; «Иван и Палагна»; «Будни»; «Рождество»; «Завтра весна»; «Колдун»; «Корчма»; «Смерть Ивана»; «Pieta». После церковной службы отец молодого Ивана бьется с соперником, который убивает его топором. Кровь заливает экран, по которому проносятся тени красных коней, скачущих во весь опор. Мысли Ивана заняты не столько смертью отца, сколько дочерью убийцы Маричкой. Повзрослев, возлюбленные планируют пожениться, несмотря на вражду их семей. Теперь, к большому отчаянию и стыду матери, Иван должен работать слугой на горных пастбищах. Он просит Маричку дождаться его: он вернется с приходом весны. Маричка хочет разыскать его в горах и, пытаясь спасти овцу, падает в горный поток и погибает. Ивану крайне одиноко, он чахнет и стареет на глазах. Палагна – женщина, горячо желающая его, – женит его на себе. Старухи моют Ивана, готовя его к свадебной церемонии, после которой супругов оставляют одних, скрепленных ярмом, с повязками на глазах. Под Рождество Иван жалуется, что Палагна до сих пор не родила ему ребенка. Та же в деревне нагишом призывает духов подарить ей потомство. Некий колдун укрощает бурю, бушующую на окрестных землях. Он замечает Палагну и овладевает ею. В корчме Иван и колдун сходятся в яростной схватке. Колдун накладывает чары на Ивана, и тот, заколдованный, бродит в горах. Призрак Марички ведет его за собой к смерти. Те же старухи, что мыли будущего мужа перед свадьбой, теперь омывают его тело. Как велит обычай, все носятся вокруг, гроба, и тот содрогается в такт.

   ►  Параджанова мало интересуют сюжет и драматургия. Чтобы отвечать его целям, фильм должен быть похож на самодельное украшение, в многочисленных гранях которого отражаются фольклор, обычаи, повседневные ритуалы, сознание и бессознательное целого народа: в данном случае, карпатских гуцулов. Часто камера вдруг начинает метаться во все стороны, словно время поджимает и не дает чинно завершить эти поэтические и этнологические поиски. Фантасмагория, по-эстетски тщательно отточенная Параджановым, обладает странной и драгоценной красотой, которая частично порождается изобразительной и музыкальной достоверности фильма. Еще дальше в поисках формы Параджанов зайдет в Цвете граната, 1969 – фильме-украшении, полностью лишенном связи с классической драматургией и вообще с какими бы то ни было формами драматургии. За независимость духа и крайний эстетизм автор постоянно подвергался гонениям.